Ангел в доме - Страница 28

Со временем приступы физической тоски стали реже и терпимее; сразу после месячных ее еще бросало в жар, но это не шло ни в какое сравнение с юношеской лихорадкой. Главное, детка, убеждали Анжелу монашки, ни за что не поддаваться. Иначе войдешь во вкус и плохо закончишь. Видала собачек, для которых любая нога – предмет страсти? Вот что с тобой будет, если не перетерпишь. Сестра Кэтрин, позже оставившая монашескую стезю, горячо высказывалась в пользу мыла. Мол, кусочек «Люкса» творит чудеса. Ее собственные запасы «Люкса», очевидно, измылились вконец, но, как ни странно, для Анжелы совет оказался действенным.

Доктор Голдберг сдвинул вбок дверь-ширму, отделяющую приемную от собственно кабинета, и воззрился на пациентов, будто священник на прихожан перед исповедью. Высокий, костлявый человек с кустистыми бровями, он имел обыкновение складывать оттопыренные толстые губы в гримасу едва скрываемого отвращения. Что и проделал сейчас, после чего испустил вздох и махнул Анжеле – заводите.

– Добрый день, доктор Голдберг. Это Стив. Он у нас новенький, так что я привела его для первого осмотра… – Анжела запнулась и умолкла.

Доктор Голдберг, закрыв глаза, откинул голову с выражением невыносимого страдания на лице.

Когда он снова открыл глаза, Анжела перестала для него существовать.

– На вид здоров, – Голдберг прищурился на Стива. – Чего от меня надо?

Парень пожал плечами и оглянулся на Анжелу. Отвечать? Вроде как и нечего.

Доктор сверился с часами, опять выглянул за дверь – посчитать, сколько там осталось пациентов, – и со вздохом смертельно уставшего человека зашуршал бланками рецептов.

– Чего тебе, спрашиваю? Валиум сойдет? Соображай скорей, не тяни резину.

– Зачем? Мне… не надо. – Стив топтался на месте, недоуменно косясь на Анжелу.

Она неуверенно шагнула вперед:

– Его… м-м-м… осмотреть нужно, доктор. Так положено при поступлении, помните?

Доктор Голдберг неожиданно развеселился.

– Ха-ха-ха, – загоготал он, промокая глаза. – Прелестно. Осмотреть, значит, нужно? А кого не нужно? – Вернув на лицо приличествующую эскулапу серьезность, Голдберг черканул что-то на бланке. – Валиум так валиум. Держи, – он протянул рецепт Стиву. – Не глотай все сразу. Счеты с жизнью сведешь в другой раз. Следующий!

Понятно. На сей раз сестре Кармел консультация не светит – доктор не в настроении. Крайне редко, но он бывал приветлив с клиентами из приюта, вниманием и обходительностью едва ли не доводя их до слез. Однако гораздо чаще насмехался, развлекаясь за их счет. Но случались и такие дни, как сегодня, когда доктор Голдберг брезгливо морщился и скрипел зубами при виде очередного пациента. Не тот у него нынче настрой, чтобы сострадать стонам этого жалкого одноногого инвалида… откуда он там? Из Уэльса? Плевать. Ясно, что из какой-нибудь дыры. Голдберг оборвал хныканье калеки о том, какая у него бывает острая – или, скорее, тупая – боль в культе, когда он…

– Промедол?

– Да, док, спасибо. – «Уэльс» уковылял за ширму.

– Вы еще здесь?

Анжела вспыхнула, как от оплеухи.

– Доктор Голдберг, правила приюта вам известны. Я вынуждена настаивать, чтобы вы все-таки осмотрели Стива. Пожалуйста, – добавила она, ненавидя себя за этот просительный тон. Без Голд-берга никуда, а подхалимаж он ценит.

– Святые небеса, – процедил доктор. – Ладно, раздевайся, парень. – Он повел бровью в сторону Анжелы. – Желаете присутствовать, сестра?

Подбодрив Стива улыбкой, Анжела выскользнула в приемную, где была встречена вопросительным взглядом Кармел. За ширмой началась знакомая процедура обращения пациента:

– Ну ты, атеист хренов, слушай сюда: если Бог на свете есть, то это Я! Наклонись.

– Ой… – шепнула Кармел. – Он сегодня не в настроении. Наверное, мне не стоит беспокоить его своей ногой.

– Мудрое решение, сестра, – согласилась Анжела.

Остальные подопечные терпеливо ждали, раскачиваясь на стульях и изучая закопченный табачным дымом потолок. Внезапно из кабинета понеслись звуки, далекие от привычных, – вопль, глухой удар и, наконец, рев доктора Голдберга. Через миг выскочил Стив в расстегнутых штанах, которые он лихорадочно пытался застегнуть на ходу. Лицо его приобрело оттенок смородинового варенья. Яростно фыркнув, парень мотнул бритой головой и вылетел на улицу. В приемную вывалился доктор Голдберг.

– Не будете ли вы так любезны, – загундосил он, стискивая окровавленный нос, – на будущее попросить вашу атаманшу не требовать от меня осмотра заднего прохода? Какого хрена ее волнует геморрой этих чертовых горемык?

– Не знаю, что и сказать, доктор, – нежно ответила Анжела. – Матушка Мэри Маргарет всегда говорит, что болезнь нужно начинать лечить изнутри, а симптомы сами исчезнут. Вы так и поступаете, верно? Только наоборот. Знаете, на вашем месте я бы приложила к носу лед. – Она повернулась к двери, не забыв подмигнуть сестре Кармел, ожесточенно посасывающей лимонный леденец. Крохотные ножки Кармел жили своей жизнью, отплясывая джигу на линолеуме приемной.

К их появлению Стив слегка остыл. Вымеривал шагами тротуар перед кабинетом, плевался и колотил себя по голому черепу, но при виде Анжелы кивнул и молча зашагал рядом. Закашлявшись, она отметила, что Стив притормозил в ожидании. Ого. У нее появился рыцарь. Приятно, что и говорить. Анжела улыбнулась парню, и ей отплатили кривоватой, неуверенной, но тоже почти улыбкой.

Как только они добрались до приюта и Стив отправился к себе, Анжела поймала сухонькую ладошку сестры Кармел. Против ее собственной воли в голосе зазвенели отчаянные нотки: